Грузинская национальная идея в Тифлисской семинарии пореформенного времени: оптика русского языка и литературы

Аннотация

Исследуется дело семинариста Давида Кезели, составителя антирусской прокламации «К новому поколению Грузии», изъятой в декабре 1873 г. Хотя петербургские и кавказские светские власти по-разному интерпретировали дело, их объединяло невнимание к положению Тифлисской духовной семинарии. Решать внутренние проблемы духовного учебного заведения, включая вопрос о нелояльности «туземных» преподавателей, должны были чиновники учебного комитета Синода и экзарх Грузии. Цель статьи – проанализировать дело Кезели как часть процессов в духовном образовании, запущенных реформой 1867 г., показав амбивалентность антирусских взглядов грузинского семинариста. Особое внимание уделено дискуссии о кафедре грузинского языка в Тифлисской духовной семинарии, идея учреждения которой, создавая консенсус среди педагогов, порождала и противостояние, описываемое в документах Синода как борьба русской и грузинской «партий». Истоки и ограничения антирусских настроений среди семинаристов рассматриваются в связи с конфликтами между преподавателями, режимами доступа к учебной и внеучебной литературе, а также статусом русского и грузинского языков, то есть состоянием самого учебного заведения. Делается вывод, что в первые годы после реформы молодые выпускники духовных академий были воодушевлены возможностью изменить содержание духовного образования, внеся в него достижения современной науки. Эта цель объединяла преподавателей русского и грузинского происхождения, вместе работавших над проектами кафедры грузинского языка и над составлением списков литературы для закупки в ученическую библиотеку. Преподаватели-грузины были готовы стать проводниками «человеческой русификации», так как знание русского языка обеспечивало доступ к современным идеям. Превращение взаимодействия в конфликт, оформившийся как противостояние русской и грузинской «партий» в правлении семинарии, обе стороны объясняли личными амбициями его участников, боровшихся за власть и деньги, а не за продвижение грузинской национальной идеи или отстаивание русских интересов в крае. Давид Кезели в полной мере был продуктом этой ситуации: закончив обучение в духовном училище и перейдя в семинарию, он испытывал неприязнь к своим учителям, видя в них «Фамусовых», которые стремятся воспитать из него «Молчалина», тогда как он конструировал себя как «Базарова», единственного «нигилиста» Грузии. Анахронизм «нигилистической» идентичности Кезели подчеркивает его связь с поколением «отцов», определивших состав доступной ему литературы и вооруживших его инструментом для ее освоения – русским языком.