Эволюция российской диаспоры в Северо-Восточном Китае (конец XIX – cередина ХХ в.)
DOI:
https://doi.org/10.15826/qr.2024.1.864Ключевые слова:
российская диаспора, русская эмиграция, имперская диаспора, полоса отчуждения КВЖД, национальные общины, интеграция, Маньчжурия, Маньчжоу-гоАннотация
На основании совокупности признаков, позволяющих характеризовать российское иммигрантское сообщество в Северо-Восточном Китае в конце XIX – середине XX в. в качестве диаспоры, исследуются процесс трансформации характера диаспоры и особенности ее функционирования на отдельных этапах существования. Концептуальной базой выступают наработки в рамках имперских и диаспорных исследований. Выделяются четыре этапа существования российской диаспоры в Маньчжурии, различающиеся по характеру взаимодействия российских иммигрантов с инокультурным окружением, что обусловлено социально-правовым, экономическим и политическим положением диаспоры, а также социально-политическими и социально-культурными условиями среды проживания. Сформировавшись в качестве имперской диаспоры в период российского доминирования в Маньчжурии, существенно выросшее за счет притока беженцев в период Гражданской войны в России российское иммигрантское сообщество, даже испытав в начале 1920‑х гг. падение политико-правового статуса и маргинализацию, а в дальнейшем раскол на политически антагонистические советскую и эмигрантскую колонии, сохранило элементы имперского сознания и стремление к национально-культурной автономизации, сопровождавшееся в случае советской колонии попытками новой «имперской» экспансии в виде советизации бывшей полосы отчуждения КВЖД. В свою очередь, политика китайских властей, ориентированная на китаизацию бывшей полосы отчуждения, вела к конфликту интересов и препятствовала процессу интеграции российских иммигрантов, и без того осложненному культурно-религиозной чуждостью среды проживания. Захват Маньчжурии японцами и создание государства Маньчжоу-го, приведшие к исчезновению советской колонии, актуализировали процесс интеграции российской диаспоры в многонациональное сообщество Маньчжоу-го, реализовавшийся в рамках японской паназиатской национальной политики. Результатами этого стали усиление национально-охранительных тенденций и значительное численное сокращение российской диаспоры. После 1945 г. российская диаспора, подвергшаяся политическим репрессиям, пережила интенсивную советизацию и превратилась в инструмент советской политики на северо-востоке Китая. Ее история закончилась массовой репатриацией и реэмиграцией 1954–1961 гг.
Библиографические ссылки
Ablazhei, N. N. (2007). S vostoka na vostok. Rossiiskaya emigratsiya v Kitae [From East to East. Russian Emigration in China]. Novosibirsk, Izdatel’stvo Sibirskogo otdeleniya RAN. 300 p.
Aurilene, E. E., Potapova, I. V. (2004). Russkie v Man’chzhou-Di-Go: “Emigrantskoe pravitel’stvo” [Russians in Manchukuo: “The Emigrant Government”]. Khabarovsk, S. n. 128 p.
Bulatov, I. A. (2021). Russkaya molodezh’ pod ideologicheskim vozdeistviem man’chzhurskikh i yaponskikh vlastei (Man’chzhu-Di-Go, 1930e gody) [Russian Youth under the Ideological Influence of the Manchurian and Japanese Authorities (Manchu-Di-Go, 1930s)]. In New Historical Bulletin. No. 2, pp. 131–147.
Carter, J. H. (2002). Creating a Chinese Harbin. Nationalism in an International City, 1916–1932. Ithaca, Cornell Univ. Press. 217 p.
Chiasson, B. R. (2010). Administering the Colonizer: Manchurian’s Russian under Chinese Rule, 1918–1929. Vancouver, Toronto, UBC Press. 285 p.
Cipko, S. (1992). Ukrainians in Manchuria, China: A Concise Historical Survey. In Past Imperfect. Vol. 1, pp. 155–173.
Dorofeeva, M. A. (2013). Nauchno-issledovatel’skaya deyatel’nost’ Ekonomicheskogo byuro KVZhD v Severnoi Man’chzhurii [Research and Publishing Activities of the Economic Bureau of the CER in Northern Manchuria]. In Buyarov, D. V. (Ed.). Rossiya i Kitai: istoriya i perspektivy sotrudnichestva. Iss. 3. Blagoveschensk, Blagoveschenskii gosudarstvennyi pedagogicheskii universitet, pp. 38–43.
Druzyaka, A. V. (2021). Kvantunskaya oblast’ i polosa otchuzhdeniya KVZhD: “russkie kolonii” ili “arendovannye territorii”? [The Kwantung Region and the CER Exclusion Zone: “Russian Colonies” or “Leased Territories”?]. In Rossiya i ATR. No. 3, pp. 94–105. DOI 10.24412/1026–8804–2021–3–94–105.
GAAOSO [State Archives of the Administrative Bodies of Sverdlovsk Region]. Stock R‑4. List 1. Dos. 2.
Gamsa, M. (2014). Mixed Marriages in Russian-Chinese Manchuria. In Ben-Canaan, D., Grüner, F., Prodöhl, I. (Eds.). Entangled Histories. The Transcultural Past of Northeast China. Cham, Heidelberg, N. Y., Springer, pp. 47–58.
GARF [State Archive of the Russian Federation]. Stock R‑6599. List 1. Dos. 10.
Grüner, F. (2013). Russians in Manchuria. From Imperial to National Identity in a Colonial and Semi-Colonial Space. In Behnken, B. D., Wendt, S. (Eds.). Crossing Boundaries Ethnicity, Race, and National Belonging in a Transnational World. Plymouth, Lexington Books, pp. 183–205.
Khisamutdinov, A. A. (2018). S mechtoi o vozvraschenii na rodinu: ukraintsy v Kitae [With the Dream of Returning Home: Ukrainians in China]. Vladivostok, Izdatel’stvo Dal’nevostochnogo federal’nogo universiteta. 58 p.
Krotova, M. V. (2010). Formirovanie kul‘turnoi identichnosti “belykh” i “krasnykh” (na primere Kharbina 1920‑kh gg.) [Formation of the Cultural Identity of “Whites” and “Reds” (with Reference to Harbin in the 1920s)]. In Nauchnye trudy Instituta imeni I. E. Repina. Voprosy teorii kul’tury. Iss. 15, pp. 126–136.
Krotova, M. V. (2012). Russikie emigranty v mezhvoennoi Man’chzhurii: manipulyazii s grazhdanstvom kak strategiya vyzhivaniya [Russian Emigrants in Interwar Manchuria: Manipulations with Citizenship as a Survival Strategy]. In Novyi istoricheskii vestnik. No. 32, pp. 66–83.
Levoshko, S. S. (2003). Russkaya arkhitektura v Man’chzhurii. Konets XIX – pervaya polovina XX veka [Russian Architecture in Manchuria. Late 19th –First Half of the 20th Centuries]. Khaborovsk, Chastnaya kollektsiya. 176 p.
Melikhov, G. V. (1997). Rossiiskaya emigratsiya v Kitae (1917–1924 gg.) [Russian Emigration in China (1917–1924)]. Moscow, Institut rossiiskoi istorii RAN. 248 p.
Nazemtseva, E. N. (2016). Na mezhdunarodnom urovne: problemy pravovogo statusa russkikh emigrantov v Kitae v sovetsko-kitaiskikh otnosheniyakh (1920–1940‑e gg.) [At the Diplomatic Level: Problems of the Legal Status of Russian Emigrants in China in Soviet-Chinese Relations (1920s–1940s)]. St Petersburg, Aleteiya. 446 p.
Petrasyak, M. (2014). Pol’skaya koloniya v Kharbine [The Polish Colony in Harbin]. In Buyarov, D. V., Kuznetsov, D. V. (Eds.). Rossiya i Kitai: istoriya i perspektivy sotrudnichestva. Iss. 4. Blagoveschensk, Blagoveschenskii gosudarstvennyi pedagogicheskii universitet, pp. 104–109.
Popov, F. A. (2017). Vo vlasti chuzhoi femidy: likvidatsiya russikh sudov v Kitae v 1920 g. glazami russkoi obschiny [In the Power of Alien Themis: The Liquidation of Russian Courts in China in 1920 through the Eyes of the Russian Community]. In Rossiya i ATR. No. 1, pp. 82–96.
Poslednie gody v Dal’nem i Kharbine. Iz pisem Ines Zarinoi (Ashe) 1951–1957 gg. [The Last Years in Dalny and Harbin. From the Letters of Ines Zarina (Asha) 1951–1957]. (2007). In Russkaya Atlantida. No. 22, pp. 66–74; No. 23, pp. 58–63.
Romanova, V. V. (1999). Rossiiskie evrei v Kharbine [Russian Jews in Harbin]. In Diaspory. No. 1, pp. 115–142.
Rossiiskaya diaspora kak faktor ukrepleniya natsional’nykh interesov Rossii na postsovetskom prostranstve [The Russian Diaspora as a Factor of Strengthening Russia’s National Interests in the Post-Soviet Space]. (2011). Moscow, Institut diaspory i integratsii. 148 p.
Safran, U. (2004). Sravnitel’nyi analiz diaspor. Razmyshleniya o knige Robina Koena “Mirovye diaspory” [Comparative Analysis of Diasporas. Reflections on Robin Cohen’s Global Diasporas]. In Diaspory. No. 4, pp. 140–164.
Sharonova, V. G. (2017). Tyurko-tatarskoe naselenie v Man’chzhurii v gody “beloi” emigratsii [The Turkic-Tatar Population in Manchuria during the Years of “White” Emigration]. In Rossiya i musul’manskii mir. No. 11, pp. 108–119.
Smirnov, S. (2022). Russkie emigranty v Man’chzhurii i yaponskii novyi poryadok: krushenie nadezhd [Russian Emigrants in Manchuria and the Japanese New Order: The Collapse of Hopes]. In Quaestio Rossica. Vol. 10. No 2, pp. 440–454. DOI 10.15826/qr.2022.2.680.
Urbansky, S. (2023). Za stepnym frontirom: istoriya rossiisko-kitaiskoi granitsy [Beyond the Steppe Frontier: A History of the Sino-Russian Border]. Moscow, Novoe literaturnoe obozrenie. 480 p.
Usmanova, L. R. (2015). Otnosheniya Yaponskoi voennoi missii v Man’chzhurii s natsional’nymi men’shinstvami rossiiskoi emigratsii (na primere tyurko-tatarskoi obschiny) [Relations of the Japanese Military Mission in Manchuria with the National Minorities of the Russian Emigration (with Reference to the Turkic-Tatar Community)]. In Obschestvo i gosudarstvo v Kitae. Vol. 45. Part 2, pp. 740–749.
Vostok Rossii: migratsii i diaspory v pereselencheskom obschestve. Rubezhi XIX–XX i XX–XXI vekov [The East of Russia: Migration and Diasporas in the Resettlement Society. The Turns of the 20th and 21st Centuries]. (2011). Irkutsk, Ottisk. 624 p.
Wolff, D. (1999). To the Harbin Station. The Liberal Alternative in Russian Manchuria, 1898–1914. Stanford, Stanford Univ. Press. 255 p.
Yakimovich, S. Yu. (2015). Sovetskie grazhdane v Severnoi Man’chzhurii (1924–1935 gg.) [Soviet Citizens in Northern Manchuria (1924–1935)]. Khabarovsk, RIO DVYUI MVD Rossii. 254 p.
Zabiyako, A. A., Zabiyako, A. P., Levoshko, S. S., Khisamutdinov, A. A. (2015). Russkii Kharbin: opyt zhiznestroitel’stva v usloviyakh dal’nevostochnogo frontira [Russian Harbin: The Experience of Life Building in the Conditions of the Far Eastern Frontier]. Blagoveschensk, Amurskii gosudarstvennyi universitet. 462 p.
