Red Corpses: A Microhistory of Mass Graves, Dead Bodies, and Their Public Uses
DOI:
https://doi.org/10.15826/qr.2021.1.570Ключевые слова:
исследования смерти, массовые захоронения, Гражданская война, УралАннотация
Что делать с телами убитых во время вооруженного конфликта? Этот вопрос может показаться простым: большинство их более или менее быстро закопают в массовых захоронениях. Однако время между смертью и моментом погребения останков не всегда совпадает. Данная статья посвящена ситуации на Урале в период Гражданской войны (1918–1919). Бои между большевиками и их противниками привели к многочисленным жертвам. Большевики придавали фундаментальное и довольно необычное политическое значение телам «своих» погибших. Они разработали настоящую политику в отношении их тел, используя их в публичном пространстве для утверждения своей власти. Тела погибших красных привозились в символические места, что привело к впечатляющим общественным похоронам в Екатеринбурге в 1918 г. Их места захоронения стали оспариваемыми территориями, охраняемыми властями, но высмеиваемыми противниками. После окончательной победы в 1919 г. большевики выставили своих погибших в качестве доказательства цены своей борьбы. Искалеченные тела были показаны как стигматы их жертвоприношения. Составление списков и идентификация жертв стали центральным и непосредственным требованием новой власти. Следственные комиссии допрашивали свидетелей, искали массовые захоронения и брошенные тела. Однако их использование не ограничивалось целью идентификации. Их показ (в определенном смысле принятый в православной культуре) получил беспрецедентное распространение в общественном пространстве посредством этих публичных акций и использования фотографий. Таким образом мертвые тела приобрели особое политическое измерение. Особо следует подчеркнуть топографическое значение таких акций: эксгумированные трупы использовались для того, чтобы рассказать о победе, сделать явным контроль над территорией. Увековечивание памяти о некоторых массовых захоронениях завершило этот процесс. Не только в Екатеринбурге, но и в более отдаленных местах были установлены памятники и переименованы улицы. Они должны были материализовать самопожертвование тех, кого в повествовании о новом большевистском режиме называли коммунарами, и стать своеобразными сакральными местами Гражданской войны.
Библиографические ссылки
Anichkov, V. P. (1998). Yekaterinburg – Vladivostok (1917–1922) [Yekaterinburg – Vladivostok (1917–1922)]. Moscow, Russkii put’. 364 p.
Arzel, L., Foliard, D. (2020). Tristes trophées. Objets et restes humains dans les conquêtes coloniales (XIXe – début XXe siècle). In Monde(s). No. 17, pp. 9‒31.
El Kenz, D., Nérard, F.-X. (2011). Commémorer les victimes en Europe : XVIe‒XXIe siècles. Seyssel, Champ Vallon. 339 p.
Fureix, E. (2013). La France des larmes : deuils politiques à l’âge romantique (1814‒1840). Seyssel, Champ Vallon. 515 p.
Ganin, A. V. (2006). Ataman A. I. Dutov [Ataman A. I. Dutov]. Moscow, Tsentrpoligraf. 622 p.
GASO [State Archive of Sverdlovsk Region]. Stock R-511. List 1. Dos. 82, 235.
Iskra [Iskra]. (1865). No. 11.
Johnston, Т. (2011). Being Soviet. Identity, Rumour, and Everyday Life under Stalin. Oxford, Oxford Univ. Press. 240 p.
Kamyshlovskie izvestiya [Kamyshlovskie Izvestiya]. (2018). July 26.
Koselleck, R. (2011). Les monuments aux morts, lieu de formation de l’identité des survivants. L’expérience de l’histoire. Paris, Hautes Etudes, Gallimard, Le Seuil, pp. 135–160.
Laqueur, T. W. (2015). The Work of the Dead: A Cultural History of Mortal Remains. Princeton, New Jersey, Princeton Univ. Press. 711 p.
Medvedev, A. I. (1960). Po dolinam i po vzgor’yam [In the Valleys and on the Hills]. Moscow, Voenizdat. 152 p.
Medvedev, A. I. (1964). Po dolinam i po vzgor’yam [In the Valleys and on the Hills]. Sverdlovsk, Sredne-Ural’skoe knizhnoe izdatel’stvo. 219 p.
Muzei istorii Ekaterinburga [Museum of the History of Yekaterinburg]. Ed. khr. 1075.
Nérard, F.-X. (2014). Détruire les croyances en dévoilant les reliques : un épisode de l’iconoclasme bolchevique après 1917. In Fureix, E. (Ed.). Iconoclasme et révolutions de 1789 à nos jours. Seyssel, Champ Vallon, pp. 222–231.
Nérard, F.-X. (2017). Of Time and Things: Uses of Objects from Soviet Mass Graves. In Les Cahiers Sirice. Vol. 2. No. 19, pp. 77–92.
Nora, P. (1989). Between Memory and History : les lieux de mémoire. In Representations. No. 26, pp. 7–24.
Scott, J. C. (1985). Weapons of the Weak: Everyday Forms of Peasant Resistance. N. Haven, Yale Univ. Press. 389 p.
Slukhi v Rossii XIX‒XX vekov. Neofitsial’naya kommunikatsiya i “krutye povoroty” rossiiskoi istorii [Rumours in Russia in the 19th‒20th Centuries. Non-Official Communication and the “Big Twists” of Russian History]. (2011). Chelyabinsk, Kamennyi poyas. 362 p.
Smele, J. D. (2015). The “Russian” Civil Wars, 1916–1926: Ten Years That Shook the World. Oxford, N. Y., Oxford Univ. Press. 423 p.
Smith, S. A. (2009). Bones of Contention: Bolsheviks and the Struggle against Relics 1918–1930. In Past and Present. Vol. 204. No. 4, pp. 155–194. DOI 10.1093/pastj/gtp023.
Strod, I. Ya. (1961). V yakutskoi taige [In the Yakutsk Taiga]. Moscow, Voenizdat. 185 p.
Traverso, E. (2018). Mélancolie de gauche : la force d’une tradition cachée (XIXe – XXIe siècle). Paris, La découverte. 232 p.
TsDOOSO [Centre for Documentation of Public Organisations of Sverdlovsk Region]. Stock 41. List 1. Dos. 126.
Ural’skii rabochii [Ural'skii Rabochii]. (1918). Febr. 17, 19; Apr. 7. (1919). Aug. 6, 12. (1924). May 25.
Veber, M. I. (2014). Antibol’shevistskoe povstanchestvo na Urale v gody Grazhdanskoi voiny (1918–1919) [The Antibolshevik Rebellions in the Urals during the Years of the Civil War (1918–1919)]. Dis. … kand. ist. nauk. Yekaterinburg, S. n. 309 p.
Vlast’ naroda [Vlast' Naroda]. (1918). September 1.
Znamensky, P., Gallice, G. (2010). Sous les plis du drapeau rouge. Paris, Ed. du Rouergue. 348 p.
