Aspirations of Home in Post-Soviet Russia: Domestic Spaces and National Resonances in Andrei Zviagintsev’s Elena

Аннотация

В статье анализируется роль домашнего пространства и его связь с идентичностью персонажей в российском игровом фильме «Елена» (режиссер Андрей Звягинцев, 2011), получившем специальный приз жюри программы «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля в 2011 г. Действие фильма происходит в двух симметричных пространствах – квартирах, в которых бывает героиня фильма. Оба пространства представляют разные социально-экономические и исторические аспекты советской и постсоветской жизни. Первое – большая дорогостоящая современная квартира мужа Елены, расположенная в центре города: эта квартира холодна, подобно склепу, и безжизненна в своей изысканности. Второе пространство – квартира сына Елены – крохотное убогое жилище времен советского прошлого, расположенное вдалеке от центра города, тесное, но дающее почувствовать близость и человеческое тепло, несмотря на спертую атмосферу упадка, праздности и насилия. Подобно тому, как это происходит в фильме «Маленькая Вера» (режиссер Василий Пичул, 1988), идентичность персонажей в «Елене» неразрывно связана с физическим пространством, в котором они живут, в специфическом русском контексте. «Елена» – ироническая ода квартире, как советской, так и современной. Обращаясь к теории «ничейного пространства» Марка Оже, авторы пытаются доказать, что универсальное стремление к комфортной жизни, общечеловеческое и понятное, в постсоветском пространстве впечатляющего фильма А. Звягинцева изображено как смерть при жизни.